– Ключей у тебя, конечно, нет.

– До такой степени наши отношения не дошли, – сухо сказала она.

– Не обижайся. Я просто уточняю.

– Мог бы и не в такой форме. Ясно же: будь они у меня, я давно уже сказала бы.

– Приношу извинения за непродуманную форму вопроса. А теперь займемся делом.

– Ты уверен, что нам надо взламывать дверь, врываться в жилье покойного?

– Тебе кажется, что тут, в коридоре, ночевать будет удобнее? А что касается взлома, то его просто не будет. Произойдет лишь негромкий диалог с замком – он хотя и с иностранным паспортом, но, полагаю, откликается на обращение по-русски…

Я уже упоминал, что сумка, без которой я на улицу не выходил, была достаточно тяжелой, хотя наполняли ее вовсе не воспоминания. Я пошарил вслепую и вытащил нужный инструмент: в сумке все лежало не россыпью, как в дамском ридикюле, а располагалось по соответствующим кармашкам, карманам и карманищам.

– Квартира может быть на контроле в милиции, – напомнила Наталья.

– Учтено.

Дискуссия с замком длилась секунд сорок. Потом – слышно было – ригели мягко вылезли из гнезд. Перед тем как войти, я без труда открыл помещавшийся рядом с дверью в коридоре шкафчик со счетчиком и предохранителями, и выключил оба провода, а для страховки и пакетник. Подсвечивая себе фонариком (из той же сумки), отворил дверь, и мы вошли. Я осветил стены в поисках сигнализирующего устройства…

– Не волнуйся: все отключено. Я привык заботиться о ближних. Да не хватайся ты за пистолет: вы в полной безопасности!

Я повернулся. Медленно опустил напрягшиеся было руки.

– Изя! Какого черта…

Он с удовольствием засмеялся.

– Не ожидал, да? Но не все же тебе меня удивлять, это противоречило бы теории вероятности. Ну, что же мы толпимся в прихожей: заходите в комнату. Только сначала, будь добр, включи предохранители. Конечно, в темноте романтичнее, но наш возраст взывает к реализму.

Я вынужден был согласиться с ним, высунулся из квартиры, включил пакетник и перекинул оба рычажка.

– Ну вот, – удовлетворенно констатировал Изя, – теперь можно побеседовать без помех.

– Спрашивать буду я, – заявил я, когда мы расположились в тесной комнатке – уселись в кресла, которые показались мне какими-то допотопными, хотя в свое время, похоже, стоили немалых денег. Такие, видно, были в моде в пору, когда покойный владелец их переживал пик своей карьеры. В наше время моды меняются стремглав, но вещи долговечны, как слоны, и чем они старше, тем долговечнее.

– Сделай одолжение, – согласился Изя. – Только по теннисным правилам. Каждый имеет свои подачи. По принципу тай-брейка: твой вопрос, потом два моих, два твоих – и так далее.

– Но тогда уж как в покере, – сказал я, – ставки без ограничения.

– Ну сыпь свои фишки на стол.

– Почему ты здесь оказался?

– Я ценю своих друзей, особенно старых. И стараюсь сделать все, чтобы облегчить их жизнь – и тем более сохранить ее. А также предотвратить их ошибки – в частности, в отношении меня самого. Моя очередь.

– Ну… спрашивай.

– Ты уже получил ответ на беседу с духовным лицом?

Похоже, я слишком промедлил с ответом. Вопрос, откровенно говоря, был совершенно неожиданным. Изя, выходит, знал то, чего ему знать никак не полагалось. Он правильно оценил мою запинку.

– Успокойся, хавер. Я не выкрадываю ваших секретов. Но порой ими со мной делятся – для пользы дела.

– Интересно, кто же это так щедр на информацию…

– Если я назову генерала Акимова – тебя устроит?

Час от часу не легче.

– Опять Акимов! Ты же клялся, что не знаком с ним лично! Или свидание ваше все-таки состоялось?

Сам-то я в это не верил: знал, что Акимов и не собирался на обещанную мной встречу. Но интересно было, что ответит мой хитрый приятель.

– Подтверждаю: к сожалению, не имею чести. Должен был вроде бы увидеться – да вот не получилось, отвлекли другие дела.

– Следовательно, он тебя знает?

– Не уверен. Думаю, что мое имя вообще в этом деле не фигурировало. Но было дано разрешение подключить к решению проблемы представителя службы, с которой сотрудничает ваша организация.

Это, пожалуй, была правда.

– Но ты не ответил на вопрос, мар журналист, – напомнил он.

– Увы, не могу. Я такого разрешения не получал. Но если бы имел его, то, пожалуй, ответил бы отрицательно.

– Так вот: пусть это тебя не волнует. С протоиереем все в порядке. Он не имеет к интересующему тебя делу никакого отношения. Нормальный церковный политик.

– Я так и предполагал. Но все равно спасибо. Второй вопрос?

– Ты оказался здесь в поисках ночлега – или рассчитывал найти что-то, чего могла не заметить – или не оценить – милиция?

– В общем, и то, и другое.

– Насчет ночлега – думаю, до утра здесь никаких событий не будет. А что касается поисков – напрасный труд. Здесь ничего нет. Могу гарантировать. Я тут все уже исследовал. Да покойный старик и не был в этих делах большим мастером. Тайничок у него был, конечно, могу показать – в духе начала века, этакая индийская гробница с автоматическим уничтожением содержимого при попытке вскрытия. А сундук пытались расковырять.

– Милиция?

– Нет. Те, кто нейтрализовал его самого. По горячим следам. Милиция, когда смогла наконец открыть, нашла только пепел.

– Обидно.

– Еще бы.

– А может быть… – заговорила вдруг Наташа – и тут же умолкла. Изя мгновенно повернулся к ней:

– Может быть… Ну, смелее, красавица, смелее!

– Да нет, – сказала она. – Глупая мысль пришла.

Похоже, он не поверил. Но настаивать не стал.

– Спрашивай: твоя подача.

– Как понимать твои слова насчет моей жизни?

– Самым буквальным образом. Видишь ли, есть люди, которые очень хорошо знакомы с твоей манерой работать. Они внимательно за тобой, надо полагать, приглядывают. И рассчитали, что ты просто обязан тут появиться. Так, во всяком случае, это мне представляется. Конечно, пока это лишь гипотеза. Версия, не более того. Но их внимание ты, я предполагаю, уже почувствовал на себе разок-другой. Так вот, тебя здесь ждали; но прежде вас сюда пожаловали мы.

– И?..

– Два холодных предмета пришлось эвакуировать.

– Лихо.

– «Лихо» в каком значении: хорошо или плохо?

– Лингвист хренов… Теперь отвечай серьезно, глядя в глаза: кто они?